«Помню, как мама – низкий ей поклон за все – долгими часами сидела рядом. Сначала, пока я не засну, потом слушала дыхание и в один момент в буквальном смысле спасала меня. И так каждую ночь. По несколько раз...
Я продолжала танцевать и заниматься музыкой. Но чего от себя никак не ожидала, так это, что однажды решу: буду петь».
Астма, наконец, отступила, поутихла. Лике семнадцать, и она поет. Пишет и поет. Все больше о любви. Том самом первом юношеском, ярком, нервном и опасливо-страстном чувстве, которое настигло ее именно здесь, в Севастополе. Городе, который поначалу казался хмурым и негостеприимным, а за последние пять лет, совпавших с ее взрослением, успел стать квинтэссенцией и олицетворением всего, что теперь для нее по-настоящему важно.
Нет, Лидия Оболенская не собирает стадионы поклонников, ее песни не звучат по радио, под них не танцуют на дискотеках. Пока. И оттого еще интереснее. Так вдруг подумалось, когда случайно оказавшись на скромном мероприятии одного вокального коллектива, куда девушка пришла заниматься недавно, я услышала, как она исполняет собственную песню.
Оказалось, вокалом Лика серьезно увлеклась всего несколько месяцев назад.
/Видео предоставлено руководством вокально-хорового ансамбля "Шоу-группа Арденте"/
Чичерина, Земфира, Арбенина... Перебираю в памяти тех, чье творчество, казалось, могло повлиять на манеру исполнения и нынешний сценический образ юной Лики, которая еще только примеряет его, но весьма успешно.
В первый день знакомства мы договорились встретиться снова, но уже в другой обстановке, больше располагающей к беседам о творчестве, любви и жизни. И теперь, сидя за столиком напротив, Лика с любопытством в хитром прищуре наблюдает за тем, как я пытаюсь подобрать слова, чтобы спросить нужное, не оскорбив при этом хрупкого юношеского эго.
Все понимает и смеется:
Редакция "МостЪpress" благодарит за содействие в проведении съемки администрацию Арт-кафе "Мадам Шоко"
«Думаю, конечно, повлияли многие, каждый по-своему. Хотя вообще я меломан, с удовольствием слушаю и рок, и поп, и классику, и современную зарубежную и российскую эстраду. Роком увлеклась, когда еще училась в первом классе.И сегодня для меня чем-то особенным и близким остается «Океан Эльзы». В раннем детстве л юбила выступать перед родственниками с самодельной картонной гитарой, но когда встал вопрос о выборе инструмента в музыкальной школе, выбрала фортепиано. А с гитарой мы и сегодня на «вы»: я самоучка. Но она мой большой помощник.
Песни обычно рождаются ночью и буквально за несколько минут – потом все стирается из памяти. И теперь, если я чувствую, что не спится, и понимаю почему, – хватаю гитару и нажимаю кнопку диктофона. Последние две песни, правда, сочинялись у фортепиано. И опять, как сочинялись: села и сыграла. Как-то так получается».
Получается с несвойственной возрасту глубиной и не женской искренностью. Лика объясняет секрет: это чувства, высказанные не от собственного имени. Говорит, написать песню, пропустив через себя состояние другого человека, ей проще, чем выразить собственные ощущения: это пока еще не под силу. То ли дело влюбленный молодой человек: как на ладони. Шутка, конечно. Но с долей правды.
«Сколько себя помню, всегда дружила с мальчишками, с парнями, наблюдала и анализировала, как они думают, как принимают решения. Может, я много на себя беру, но, мне кажется – да, нет, я даже уверена, – что у мужчин логика другая. Точнее сказать, что она, эта логика, в принципе у них присутствует. Проще как-то все у мужчин, более прямо. Мысли, поступки. Нет такого бардака в голове как у девушек – там все время так все перепутано! Ну, я-то по себе сужу, конечно. Хотя, судя по опыту, хоть и небольшому, но полезному, сдается, что не у одной меня такое.
Мой любимый человек – я говорю "любимый", хотя в этом возрасте, как обычно, все сложно, а, может, в любом возрасте сложно, пока не знаю (смеется) – да, он слышал эти песни. Ими я показываю, что благодарна за чувство, которое испытывают ко мне, что я их ценю. Одна из двух последних – о хороших моих чертах. Вторая тоже не от моего лица, но там уже описаны мои плохие стороны, куда же без них. Черное и белое.
Песни она пишет на русском, своем втором родном языке. Первый – украинский. Малая родина Лики – город Бердянск Запорожской области Украины. Правда, начать думать и говорить на украинском ей довелось не там. И не в Луганске – родине отца, куда переехали с семьей, где пошла в первый класс, и где все общались, учили и учились по-русски. А в Кировограде. Именно здесь, вспоминает девушка, прошли ее самые яркие детские годы, и перелистывать эту страницу было очень нелегко.
И Лика рассказала свою короткую, но удивительно-поучительную историю, которая показалась мне ничуть не менее интересной, чем история из жизни какой-нибудь отечественной знаменистости, где чаще много внешнего, а не внутреннего. Издержки, знаете ли, профессии. Этой талантливой, но еще очень юной и открытой душе пока неведомые.
«Папа военный, и родители часто переезжали. Я поздний и долгожданный ребенок. Кстати, могла бы родиться в Германии, где одно время по направлению служил отец. Но нет, решила, что сделаю это в Украине (Смеется). Мама у меня из Одесской области, а папа из Луганской. Оба учились в Одессе, там познакомились. В первый класс я пошла в Луганске, тогда же поступила в музыкальную школу. А спустя год мы переехали в Кировоград: отцу предложили там место проректора в институте, и он согласился. И вот тогда я узнала, что такое украинский язык. Пришлось учить. Папа здесь ничем мне помочь не мог, помогала мама – стала разговаривать со мной на украинском дома. За четыре года, проведенные в Кировограде, я сроднилась и с языком, и с культурой. И сегодня все это во мне.
При этом мама воспитывала меня на Пушкине, на Лермонтове. Сама она учитель английского языка и всегда много читала, стараясь и мне привить любовь к книгам. Так что, я хоть и стала считать украинский родным, русский всегда любила. Он действительно великий – это утверждение объективно. Думаю, эта любовь сыграла немаловажную роль в том, что я сама стала пробовать писать. А еще то, что жизнь в Севастополе пришлась на мой подростковый возраст – непростое время переосмысления, какой-то трансформации сознания что ли. Да, что тут говорить – все всё знают. И уже здесь русский язык стал для меня вторым родным. Я читала, не пропуская ни одной строчки, Толстого. Его «Война и мир» – это очень сильно. «Преступление и наказание» Достоевского – одна из моих любимых книг. Читала современную литературу – книги Павла Санаева, например. И все это время я одновременно получала первые уроки дружбы, чувств и ощущений, предательства в частности.
Сегодня я благодарна Севастополю за многое. И у меня уже язык не повернется сказать, что я не люблю его: он в моей душе и, наверное, в какой-то мере в песнях. Это море, набережная, центр и маленькие улочки – все здесь мне теперь дорого. Все самое важное в момент моего самоопределения произошло здесь: творческий прорыв, первая подростковая любовь, первые песни.
Хотя та самая первая песня – она была вообще не про любовь. Она про дождь, точнее про меня под дождем. А еще точнее про тоску, которая съедала. Мне тогда было 14 лет, и мы только переехали в Севастополь. Все из-за астмы. С тех пор, как врачи поставили диагноз и рекомендовали море, каждый год в мае, когда в Крыму уже становится совсем тепло, меня стали забирать с последнего месяца школы и увозили сюда, в Евпаторию, в санаторий. Здесь становилось лучше. Кроме оздоровления мама насыщала меня культурно: водила в музеи, на концерты. Она большой любитель всего этого. Комично, наверное, прозвучит, но именно в Севастополь мы переехали благодаря Севастопольскому театру танца Вадима Елизарова, в который влюбилась мама: артисты тогда выступали в Крыму с гастролями, и она попала на одно из их танцевальных шоу. Все: впечатлилась, загорелась, всех подняла. Море, целебный водух, музыка, танцы. Мы собрали чемоданы и рванули.
Но для меня этот переезд, кроме того положительного, отразившегося на здоровье, стал настоящим испытанием. Здесь не было друзей, никого знакомых, все вокруг казалось чуждым. А поскольку сама по себе я довольно закрытый человек, и мне нужно, чтобы "судьба свела", то все это переживалось очень тяжело. Часто я часами гуляла у моря в Парке Победы. Знала там каждый кустик, каждое деревце. И однажды попала под дождь. И вот то ощущение беззаботности, даже радости какой-то, которую я тогда впервые за долгое время ощутила, когда бежала вдоль моря под дождем, а потом домой, оно меня накрыло, и я будто заново родилась. Появилась первая песня. Она смешная была, немного наивная даже, но настоящая.
Вообще самая-самая первая была написана, когда мне было восемь. Я тогда села за пианино, почему-то решив, что непременно должна написать, и у меня это получится. Получилось. Про лебедей. Что-то бессмысленное и бесполезное. Тогда я по-взрослому разочаровалась в себе как в сочинителе, и, как мне казалось, навсегда. Когда позже возникала мысль что-то написать, у меня тут же в ушах стояли эти «лебеди». «Боже, – думаю, – нет, Лика, остановись!». А тут такой перелом.
В Севастополе я продолжила заниматься бальными танцами и музыкой. Музыка вообще отдельная тема. В шестой класс музыкальной школы тут меня не взяли – оставили на второй год. Да мне и самой иначе не хотелось – стало страшно: поняла, что уровень и требования здесь намного выше, чем был там, откуда я приехала. Если по специальности еще как-то выкрутилась, то сольфеджио и музыкальная литература – кошмар, я этого всего просто не знала толком. Танцы, в конце концов, пришлось бросить – времени не хватало.
Выпускные экзамены в обеих школах совпадали, и чтобы все успеть сделать, как надо, и не сойти при этом с ума, в музыкальной я предусмотрительно осталась в последнем классе на второй год. А когда, наконец, закончила, то в панике подумала: «Что же делать-то дальше? Как же без музыки?!». У меня всегда были уроки, танцы, репетиции, концерты, потом репетиторы. Я привыкла так жить. Привыкла к этому ураганному ритму, мобилизирующему графику, постоянно появляющимся новым целям. По-другому уже было скучно. Стало ясно, что музыка – нечто большее, чем просто жизненный этап. Но с пылу с жару поступать в музыкальное училище я не стала. Решила получить полное образование в школе и хорошенько все обдумать. Пока обдумывала, захотела попробовать себя в актерстве. Даже пошла в театральную студию. Это был интересный опыт, который тоже многое расставил на свои места.
Новеньким ведь ничего серьезного играть, понятно, сразу не дают. К тому же, я тогда была еще скромнее, чем сейчас, и не могла сказать: «Я могу вот это, посмотрите» или «Я хочу вот то, дайте попробовать». И вот я молча сидела и ждала, что дадут. А дали воду (Смеется). И вот долгожданный спектакль, дело уже к концу близится, а я за кулисами сижу и думаю: «Сиди тут жди, чтобы выйти на две минуты и сказать два слова. Слушай, что говорят другие, и смотри не засни. А потом выйди – да с таким видом, будто и не сидела, и не ждала, и не устала, – выйди и почувствуй, что ты реально вода». И тут вдруг остро сознаю: «Боже, зачем мне это надо?!»
Я поняла, что не хочу прятать себя за какой-то ролью, за каким-то не своим текстом, не своим лицом. Не хочу надевать маски, а, наоборот, хочу снять их с себя и быть такой, какая я есть.
В этот период появилась еще одна песня, потом еще и еще. И в один момент я как-то случайно оказалась перед дверьми Севастопольского центра культуры и искусств, где, как догадывалась, непременно должен быть какой-то вокальный кружок или что-то в этом духе. Так я познакомилась с Еленой Михайловной Румянцевой, педагогом и руководителем шоу-группы «Аrdente». Недаром говорят, что случайности не случайны. Мне очень повезло с преподавателем. Этот человек не просто профессионал, он влюблен в свою работу. Именно она помогла и помогает мне узнать саму себя и раскрыться. Можно сказать, что благодаря этой встрече моя жизнь в очередной раз перевернулась. Теперь я знаю, куда мне двигаться дальше, и счастлива. Все это я люблю.
Миром действительно правит любовь, в разных своих проявлениях».
Интервью, которое легло в основу этой статьи, стало первым в жизни девушки опытом общения с прессой. И мне искренне хочется пожелать ей, чтобы в будущем, обогащаясь, он оставался только позитивным.
Весной этого года Лика заканчивает 11 класс и готовится поступать в одно из ведущих музыкальных училищ России. Продолжить учебу мечтает в Питере. Уже начинаю гордиться, что в культурной столице нашей большой страны появится еще один севастополец, способный пробивать себе дорогу собственным трудом и талантом. Верим в тебя, Лика. И ты верь. И люби.
![]() |
Фото: Валерия Золотарева |
Редакция Журнала "МостЪpress" благодарит за содействие в подготовке материала администрацию Арт-кафе "Мадам Шоко"